О кружевницах Брянцевых

Анатолий Рогов, очерк о кружевах «Коклюшки с копеечками»

Центрами русского кружевоплетения были Вологда, Елец и Мценск, Михайлов на Рязанщине и слобода Кукарка Вятской губернии. Это все с округами, конечно. Плели их и в других местах: в Балахне, в Тульской губернии, Московской, Петербургской, Тверской, но уже не в таких масштабах.

Но в Вологде в начале минувшего века никому и на ум не могло прийти, что их город вскоре невероятно прославится по этой части и кружевом здесь будут заниматься многие десятки тысяч человек. Плели себе до той поры женщины да девчонки в крестьянских избах и мещанских домишках обычные мерные узятки да городки в основном для собственных нужд да совсем немножко на продажу.

Богатые да тонкие немецкие сцепные делались лишь в барских поместьях. Там крепостные мастерицы и дивный валансьен умели выплетать, и бланш, и малин. Господа специально для этого нитки из-за границы выписывали. Простой люд довольствовался своим, привычным. И еще, как вы помните, любили в Вологде расшивку по перевити атласником: узор из нитяной тесьмы, нашитый на ткань, «поле» которой потом частично выдергивалось, превращалось в сетку. Это старинное рукоделие бытовало во многих местах, но здесь узор делали особенно плавным, напевным. То есть уже и в седой древности шли в орнаменте и от традиционного русского узорочья, и от своих северных песен.

И вот вологодская мещанка Анфия Федоровна Брянцева взяла да и выплела такую же белую тесьму на коклюшках, а фон сделала звездочками-снежинками — получилось необычайно красиво и, главное, ни на какое другое кружево не похоже. Стала таким же ленточным узором выделывать косынки, тальмы, покрывала для подушек и даже целые платья. С чьей-то легкой руки эту манеру назвали вологодской, а саму ленту—вилюшкой.

Вскоре к делу подключилась и дочь Анфии Федоровны — Соня. Коклюшки взяла в руки пятилетней, а в десять—двенадцать уже мало чем уступала матери.

Слово опять Софье Александровне Давыдовой:

«Только русское кружево и сцепное могут служить образцами местного типичного плетения. Все же остальные кружева вырабатывались постепенно трудами Брянцевых, которые пользовались настолько же каждым новым, занесенным в Вологду образцом, настолько и своей личной, весьма богатой фантазией, чтобы вносить как можно более разнообразия в свое рукоделие...»

В начале шестидесятых годов Брянцева надумала выплетать женские воротники с длинными концами, и мода эта так привилась, воротники «так понравились, что выдумщица Брянцева, исполняя многочисленные заказы, стала зарабатывать в день до 60 копеек (а обычно хорошая мастерица получает не более 20—23 копеек)».

К ней стали приходить знакомые и незнакомые, просили обучить новой «вологодской манере плетения». Приводили дочерей, и они вместе с Соней никому не отказывали. Сначала обучали только городских по вторникам и четвергам; пять-шесть уроков и перерыв, пока девочки дома усваивали пройденное, потом снова уроки.

С детей состоятельных родителей Анфия Федоровна брала по пятачку в день. Бедные же расплачивались тарелочкой ягод или каким-нибудь лакомством. Мать и дочь любили сладкое. Потом нахлынули желающие из ближних и дальних деревень. С крестьянских детей Брянцевы уже ничего не брали. Жили девчушки по углам. К десяти утра сходились с узелками, в которых кусок хлеба и соленый огурец или вареная картошка. В час , подкреплялись и до четырех-пяти плели. С двенадцатилетних девчушек до сорокалетних женщин — все вместе. Взрослых ходило тоже много.

«В течение многолетней деятельности г. Брянцевой у нее перебывало не менее 800 учениц, получивших возможность зарабатывать себе насущный хлеб. Пример этот единственный в летописях кружевного дела, заслуживающий самого большого внимания, тем более что преподавание плетения кружев предлагалось так бескорыстно лицом, сильно и постоянно нуждавшимся в средствах к существованию».

Давыдова подчеркивает здесь очень важное обстоятельство, а мне хочется еще раз сказать о самом главном: Анфия Федоровна и Софья Петровна Брянцевы не просто обучали кружевоплетению — это вологжанки умели и до них,— они обучали именно своей, новой, вологодской манере, которая вскоре и превратила Вологодчину в один из самых знаменитых и самобытнейших центров не только российского, но и мирового кружевоплетения.

Они, Брянцевы, разработали основы вилюшечного плавного и мягконапевного узора, так похожего на северные песни.

Видите, какой богатый и ритмичный словесный узор, какая пронзительная поэзия! А ведь это очень печальная песня-причет молодой вдовы...