О вологодских кружевницах

Анатолий Рогов, очерк о кружевах «Коклюшки с копеечками»

Работают Михайловские кружевницы в двухэтажном розовом доме, стоящем на главной улице городка. А новые большие корпуса кружевного объединения «Снежинка» расположены на одной из окраин Вологды. Расстояние между ними семьсот километров. И если в Михайлове число мастериц около двухсот, то в «Снежинке», учитывая пять отделений и всех надомниц, их более восьми тысяч.

Есть в Вологде и великолепное училище с отдельным пятиэтажным общежитием. Есть творческие лаборатории. Есть единственная в стране кружевница Герой Социалистического Труда Нина Ивановна Васильева. Есть лауреаты Государственной премии Капитолина Васильевна Исакова, Вера Дмитриевна Веселова, Виктория Николаевна Ельфина, Эльза Яковлевна Хумала, Варвара Васильевна Сибирцева.

И кружева здесь только белые, нежно-золотистые да черные, ассортимент такой, что нужно несколько дней, чтобы хотя бы бегло все пересмотреть. Даже многометровые бесподобные панно здесь выплетают, уникальнейшие скатерти, парадные платья, шарфы, пелерины, и есть вещи просто знаменитые, обошедшие выставки десятков стран. Занавес Веселовой «Сказка о царе Салтане», например, салфетка «Иванов день» и панно «Снежинка» Эльфиной, косынки и шарфы Хумалы.

Принцип везде традиционный: ленточный вилюшечный условный узор на прозрачной решетке. Но до чего все разнообразно, и до какого непостижимого изящества и гармонии доведены теперь каждая линия и каждая деталь. По длинно-зубчатому краю нежнейшего черного шарфа Хумала, например, вдруг пускает белоснежную оторочку: как игольчатой изморозью одевает черный узор. Представляете, как красиво! Смотришь на такое кружево, и почему-то чудится, что слышишь клавесин.

А в работах Ельфиной будто солнечно заливается рожок...

И все-таки, несмотря на художественные особенности и иные масштабы, в главном между Михайловом и Вологдой нет никакой разницы. Как и между всеми другими кружевными промыслами.

Везде круглые тугие подушки, обвешанные коклюшками. Везде чуть выбит пол под козелками от их постоянного елозания. У всех кружевниц искалечены, обломаны ногти на больших и указательных пальцах — булавки-то приходится выдергивать и вставлять ежедневно сотнями. Везде непрерывно и ровно постукивают, позванивают коклюшки. Коклюшки с копеечками многие любят. И хотя звон этот действительно похож на весенний воробьиный гомон, когда он звучит час, день, месяцы и годы подряд — согласитесь, эта монотонность может и надоесть. Да еще и движений размашистых кружевницы стараются не делать — иначе руки отвалятся от усталости. И считать перевивы надо постоянно...

В общем, монотонная эта работа. Очень монотонная, несмотря на никогда не выключаемое в мастерских радио и на то, что все кружевницы очень любят петь и много поют, даже утверждают, что без песни настоящего кружева не сплести. Мужчины, скажем, ни за что бы не выдержали такой работы. А вот кружевницы не только выдерживают, большинство из них просто одержимы ею и не уходят из мастерских и после смены.

А однажды я даже был свидетелем, как к директору «Снежинки» пришли несколько пенсионерок и попросили разрешения поработать в праздник:

— Четыре дня свободных. В мастерских пусто, никому не помешаем... А мы душу отведем...

Я наблюдал за ними и понял, что каждая кружевница, взяв в руки коклюшки, превращается в художницу и живет в том непередаваемом счастливом состоянии, когда у нее из обыкновенных ниток получается несказанная красота. Она делает людям праздник, вечный праздник. И завтра будет его делать. Всю жизнь!